Поучаствовал я в фесте, как и хотел. Правда был только пятой ногой для коровы. Насколько же ущербным надо быть, чтобы вот ни одного голоса за твою работу?
Хотел хотя бы на фикбук выложить, там снискать какой-нибудь фидбэк, но он опрокинулся, и, видать, надолго. Так что хоть в свою пещеру унесу, хули.

Название: Не сейчас
Автор:  Aru Sawa
Пейринг/персонажи: Хайба Лев, Бокуто Котаро, упоминается Куроо Тецуро
Выпавший персонаж в лотерее: Хайба Лев
Тип: джен
Рейтинг: G (хотя модераторы исправили на PG-13 )
Жанр: ангст
Размер: 1300 слов
Саммари: Историческое AU, таймлайн – русско-японская война. Зарисовка об одном из тех дней, когда Хайбу отправляют на флот под командование Бокуто.
Дисклеймер: Haikyuu!! © Furudate Haruichi
Предупреждения: ООС, POV, возможны исторические (да и логические) помарки

Тривиа: Викл, ты лапонька. Спасибо за поддержку и беттинг

читать дальшеВ трюме пахнет отсырелым порохом и плесенью; здесь невыносимо душно и темно, даже керосиновая лампа перестала спасать – догорела уже несколько минут как. Потолки к тому же низкие – потому и сижу, опершись об одну из напичканных под завязку бочек и согнув в коленях ноги. Чтобы подняться на борт и доложить дайсё¹ о проделанной работе уже банально не хватает сил. Да и желания тоже.

На секунду в голове даже прошмыгивает мысль уснуть прямо здесь, в таком положении – не дожидаясь отбоя, и несмотря на духоту на пару с затхлым запахом, но про себя я ясно понимаю, что не засну. И не из-за этого отсутствия подходящих условий, а просто из-за каши в голове – назойливых мыслей, которые не сбивает даже гомон с палубы, настолько несвязный, что и вслушиваться не хотелось.

В какой-то момент возня утихает – сбивается продолжительными гудками нескольких суден, уже отбывших, но от этого не менее шумных. Невольно представляю, как под эти же унылые гудки к утру будет проходить высадка у Тюренчена², и давлю смешок. Хотя будь я сейчас на одной из этих посудин – мне было бы явно не смеха.

По сути, я ведь и должен быть сейчас на одном из них – этих суден, и среди них – исправно вертящихся шестерёнок одного механизма. Но в итоге оказываюсь здесь – в трюме арьергардского крейсера, без дела пришвартованного у пирса.

Думать становится уже тяжко; мысли давят на голову, в самый мозг – так, что мне уже хочется подняться наверх и, дабы хоть как-то отвлечься, выискать среди толпы рядовых матросов дайсё, но я не успеваю – слышу шаги у лестницы и невольно вздрагиваю.

Как оказалось, зря: едва у входа в трюм мелькает светлая голова в фуражке, как я сразу узнаю в ней Бокуто, того самого, о ком подумал буквально секундами назад. Он достаточно молод для своей должности – не дашь больше тридцати, – но вкупе с твёрдой, грузной походкой и взглядом, ровным и в меру строгим, я невольно накинул ему десяток лет сверху.

– Уже закончил? – спрашивает он скорее с утверждением, чем с вопросом. Вопреки выражению лица, тон у него обыденный, почти что мягкий. Но я всё равно соскакиваю с места, на автомате выпрямляя ладонь и чуть касаясь ею виска.

– Бокуто-дайсё…

– Сиди, – сходу отмахивается Бокуто, шумно выдыхая. – Ты не часть флота, Хайба, так что незачем мне салютовать.

Молча киваю, сажусь у бочек и опускаю глаза долу, будто провинился. Будто только сейчас снова вспоминаю, что здесь я не по своей воле. Что здесь меня вообще не должно быть.

– С чего вдруг Куроо вздумал отдать тебя под моё распоряжение? – будто читает мои мысли Бокуто, опираясь на дверной косяк. – Да ещё и под предлогом каким-то странным. Раз уж решил выслать подмогу для снаряжения флота, то хоть людей бы не пожалел, а отправлять тебя одного как-то…

Бокуто замолкает, сонно вглядываясь в темноту. Глаза у него будто бы фосфорицируют, и мне начинает казаться, что он всё видит прекрасно в этой полутьме: и склады, и беспорядочно разбросанные мешки, и плохо креплённый столик с уже догоревшей лампой.

– Куроо-сан просто сказал, что… – заминаюсь, зачем-то поднимаю взгляд на Бокуто и с растерянной усмешкой продолжаю: – Я уже и не помню, что он мне сказал. Не то войска его переформировались, и я в них не попал, не то меня и не должно быть с ними…

Бокуто медленно кивает и смотрит так, будто чувствует, что я недоговариваю.

– Но на деле он просто не хотел брать меня, – опускаю голову и снова разглядываю половицы, – завтра они высаживаются в Тюренчене, где будет стычка с Восточно-Сибирским полком.

– А Сибирь – это…

– Моя «историческая родина», – невесело ухмыляюсь я, подав знак кавычек. – У Куроо-сана не было достоверной информации, но среди них вполне может оказаться кто-то из…

Запинаюсь, не зная, какое слово здесь уместно. «Семьи»? «Родных»? «Земляков»? Я ведь никогда не видел их в лицо – ни даже отца, о котором по рассказам матери мало что знаю. К месту ли сейчас эти слова?

– Само собой, в лицо он мне этого не сказал, – резко меняю тему, негромко вздыхая. – Я подслушал его разговор с Ямамото-тайи³. Тот был не согласен, говорил, что это уже чересчур, но Куроо-сан…

Замолкаю, не в силах что-либо прибавить. Смотрю всё так же мимо, будто в пустоту. И проматываю в голове раз за разом ту самую фразу, сказанную Куроо в адрес Ямамото.

«Я не могу иначе».

– Как-то… не похоже на Куроо, – озадаченно констатирует Бокуто, отталкиваясь от дверного косяка и медленно шагая ко мне. Но взгляда я всё равно не поднимаю.

– Я знаю. И это неоправданно, – полушёпотом мямлю себе под нос, не шибко желая быть услышанным.

– Он беспокоится за тебя.

…Но Бокуто на удивление слышит – в какой-то момент мне даже становится не по себе от этих его совиных повадок.

– Все беспокоятся, Бокуто-сан, – горько выдыхаю я, немного осмыслив сказанное. – Все почему-то беспокоятся.

Бокуто не решается ответить, чем только усугубляет – тишина никогда не действовала благотворно на мои мысли. В тишине они давили на голову только с большим усердием.

– Все, – цежу я сквозь зубы и почти жмурюсь. – Ямамото, который всегда меня приободрял, Кенма, который утешал и коротал со мной ночи каждую бессонницу. Яку-сан, который… Яку-сан…

Чувствую в горле комок и поджимаю губы, не к месту поняв, что если продолжу – будет лишь хуже. Сжимаю ладонь в кулак и провожу им вдоль глаз, хотя прекрасно осознаю, что уже сдал все свои душевные терзания с потрохами.

Спустя тишину Бокуто присаживается рядом, зачем-то кладёт ладонь на плечо и несильно его сжимает. На какую-то долю секунды я всё же сосредотачиваю на нём взгляд. И именно в эту долю секунды мне кажется, что и он – как и все – беспокоится.

Только вот нужно ли это?

– И что странно, – усмехаюсь я, стараясь не думать о невесть с чего оказанном внимании Бокуто, – после его смерти Куроо был тем, кто чаще других повторял мне как мантру: «На войне не место сантиментам», а Яку знал, на что шёл, пытаясь меня защитить. Однако уже через месяц под предлогом ссылает меня на ваше судно, дабы сберечь от ещё одного груза на сердце. Странный парадокс, не находите?

Бокуто только горько усмехается и тянет уголок губ в улыбке. Ему по-прежнему нечего сказать.

– Куроо думает, что мне будет в тягость вести огонь по своим? Что я снова не смогу пережить потерю кого-либо из нас? Что я, несмотря на весь мой потенциал, который он углядел во мне когда-то, на деле лишь никчёмный мягкотелый хиляк?

– Перестань.

Снова поворачиваю голову, но на этот раз не ловлю его взгляд. Бокуто смотрит перед собой, в противоположную стену и чуть хмурит брови. Наверное, даже во время построения я не видел его таким серьёзным.

– Всё, что ты рассказал мне сейчас… – подхватывает мысль Бокуто, не сводя взгляда с мёртвой точки. – Ты ведь можешь рассказать это и Куроо. Не можешь — должен! Так почему?

Я теряюсь, на миг вспоминая Куроо. Как и то, что так и не решился ему возразить, едва он отправил меня сюда, в арьергард.

– Не знаю, – с шумом выдыхаю я, пряча лицо в ладонях. – Потому что человеку, с которым плохо знаком, проще исповедаться?

Бокуто усмехается.

– Может, – кивает он. – А может потому, что ты боишься. И потому убегаешь от разговоров.

– Но… – я оторопел, а Бокуто прервал меня сходу:

– Не клейми себя слабаком, когда тебя пытаются защитить, – проговаривает он тихо, и снова глядит куда-то мимо. – Доказывай, что тебе доверяют не напрасно. И, к слову, это не мои слова. Их сказал мне Акааши, капитан. Может, ты и встречал его среди моих – тихий такой малый, и всегда хмурый.

Я невольно улыбнулся. «Доверие», значит?

– Стены этой комнатушки на тебя давят, небось, – неожиданно заключает Бокуто спустя неопределённый промежуток тишины, чуть вскинув брови и коснувшись ладонью шеи. – Ты хоть поднимись наверх, воздухом подыши.

Поймав мой рассеянный кивок, Бокуто исподволь поднимается и шагает к выходу. И я, вопреки самому себе, не свожу с него глаз – провожаю взглядом вплоть до того, как высокая фигура окончательно скроется за дверным проёмом.

Правда, следовать этому спонтанному совету не спешу – невпопад усмехаюсь и снова приковываю взгляд к полу. И снова невольно вспоминаю Куроо. Мысленно даже хочу сказать ему спасибо за то, что отдал меня в распоряжение этому странному парню, но вовремя вспоминаю, что он всё равно не услышит.

По крайней мере, не сейчас.